Je suis le fruit d'une blessure
Le souffle d'un trop long combat
Dans le silence et sans injure
J'ai grandi dans des draps de soie
Один из тех вечеров когда, ничего не хочется делать. Не хочется никого видеть, и тем более слышать. Даже стены начинают давить на тебя, своей каменной, холодной кладкой. Но от этого всегда есть спасение: одиночество, уединение, там, где тебя никто не будет доставать, с бутылкой, а лучше с двумя…
С затуманенным рассудком, без памяти, в расслабленном состоянии, медленным шагом, Малфой брел по коридорам Хогвартса. Без особой надобности, не ощущая, ни душевных переживаний, ни дуновения ветра, ни шума голосов, однокурсников, ни даже усталости. С трудом вспомнив пароль, Драко наконец-то переступил порог до боли знакомого подземелья, и не спеша направился вглубь гостиной. В голове спутанные мысли собирались в маленький остроумный план. Который состоял, всего из двух пунктов. Первый - добраться до спальни, и второй - убить авадой, любого кто посмеет помешать выполнению первого пункта.
Малфой слегка пошатнулся, ощущая на своих плечах необычную тяжесть и понял, что дальше идти нет смысла.  Первой мимолетной мыслью, пришедшей в его голову, было все-таки сделать еще пару шагов навстречу мужской спальне, но немного подумав, Малфой решил, что диван возле камина вполне достойная альтернатива нудным вопросам Забини, о том где он шлялся. Вглядываясь в темноту, слизеринец плавно опустился на софу и попытался полностью и без лишнего остатка отдаться объятиям Морфея. Но в помутневшем сознании сразу же всплыли сотни образов и непонятых голосов. Один из них очень напоминал голос Нарциссы, постоянно твердящей о наказе отца. 

Медленно. Непривычно. В голове обрывками рваных мыслей, ускользающие движения. И ее пытливый взгляд, с надеждой, с упоением, и даже с опасением, врезающийся тогда в твою острую спину сотнями ржавых ножей, не мигает, и не может найти другой объект. Что ты ответил? "Какого черта?" "Зачем это надо?" - что - то еще более дерзкое и хамское. Вполне по-малфоевски. На Нарцисса была неприклонна, что настораживало и пугало одновременно.
Какой же это бред. Я словно нахожусь в чокнутом сне, где реальность путается с вымыслом, а кто-то всем этим руководит и хочет посмотреть на дальнейшее развитие спектакля. Может, поэтому я до сих пор жив. Поэтому всё так сложилось. Просто некто сидит по ту сторону экрана, потягивает сливочное пиво и наблюдает за сюжетом: вдруг актеры самовольно начнут играть не по сценарию. От этих мыслей становится противно. Конечно, никто не управляет нами и нашей жизнью. Тогда, черт возьми, почему сложилось так, что я сейчас в полутрезвом состоянии пытаюсь кануть в небытие, посреди гостиной своего факультета, и отчетливо осознаю, что назад пути нет.  Мне даже не с кем поделиться тем, что  так тяготит меня. Повергает на дно и не дает подняться.
Теперь мне постоянно кажется, что за мною следят. Я прохожу по почти безлюдному коридору Хогвартса или захожу в полный народу Большой зал, и ощущаю на себя давящие взгляды. Сотни. Тысячи. Не важно, сколько человек стоит у меня за спиной. Я начинаю задыхаться, мне практически не хватает воздуха. Но это не из-за туго затянутого слизеринского галстука. Мне просто страшно. Я знаю, так начинается паранойя. Но ведь это шиза лишь жалких магглов, этого не могло произойти со мной. И все равно, ежесекундно мне кажется, что за мной следят. Контролируют и каждый мой шаг, каждое действие. Будто ждут, что я сломаюсь, оступлюсь или ошибусь… а что тогда?
На столь философский вопрос Малфой не успел придумать должного ответа, потому что до его слуха донесся голос и дверь в гостиную Слизерина открылась...

К черту! Все и всех к черту! Признание своих ошибок, ликвидация своих проступков, осознание вины – удел слабых. Тех, кто трясется над своей никчемной жизнью, пытаясь сохранить ее, во что бы то ни стало. Когда ты под прицелом сотен вытянутых рук, с туго натянутыми жилами. До предела, до омерзительно холодной боли, в кончиках пальцев. Когда в этих руках бьется твоя никчемная жизнь. Когда сотни мыслей сводятся лишь на круциатусы и кедавры. Когда тебе остается лишь зажмуриться, и мягким шлепком обрушиться под ноги врагам, ты перестаешь бояться. Всего лишь на крошечную долю секунды, откуда-то перед лицом смерти появляются зачатки храбрости? Силы воли? И всепоглощающая умиротворенность. Но время – мучительная ошибка наших судеб. И мимолетная задержка, несказанных фраз, возвращает нахлынувший ниагарским водопадом поток страха, угнетенности и безысходности. И так было много раз. В кошмарных снах, и отголосках памяти, и наяву. Кажется, побывав единожды в объятиях самой смерти бояться ее повторной встречи уже не приходиться, и тем неимение щемящей болью на уровне сердца, кардиограмма выдает слово с-т-р-а-х. И лишь холодный разум скандирует, глупое, «все позади».
Ты выбираешь…
Дни расставляешь.
Ты меня будто бы
Книгу листаешь.
Уходи… - Малфой произнес эти слова отчетливо целых три раза. Но все эти три раза он произнес их про себя, пытаясь во, что бы то нистало, скрыть искреннюю мольбу, настоящей просьбы. Он знал, что не один нормальный человек не подошел бы к нему в таком состоянии. Было черевато последствиями. Знал, и тем не мение глубоко в душе, отчаянно желал, этого. Поэтому когда Драко услышал спасительный приглушенный звук открывающейся двери, практически с облегчением выдохнул в темное пространство. Несколько секунд ему пришлось, потратить  на то что бы понять, что рядом с ним стоит Трэйси Дэвис. Не просто стоит, а с видом полным отчаянья и убиенного горя. Во всяком случаем именно такую картину миловидного личика, нарисовало себе живое воображение Малфоя.
Только не начинай упрекать меня... - Драко по-прежнему лежал на диване, прокручивая в голове своеобразные развития дальнейших событий,  и ему было глубоко плевать на все аристократические манеры, заложенные в его характере.
Слизериниц с должным терпением выслушал, все острые замечания в свой адрес, благоразумно оставив их без комментариев, но к последнему, даже при всем своем желании он остаться равнодушным не смог.
– И не говори, что тебе тяжело и другого выбора у тебя нет. Вижу, тяжело, но выбор есть всегда.
-Слушай, откуда ты вообще такая правильная свалилась на мою голову?! Иди лечи душу своему Нотту, оставь меня в покое. - Вспылил Малфой. Он начинал выходить из себя, и причиной тому была отнюдь не реплика Трэйси а жалкое осознание того, что возможно она была права. Была права, но он, Драко ни как не мог принять этой правда. - Разве ты не можешь просто дать человеку спокойно умереть. Уйди, от тебя никакого толку. - Слова как всегда слетают с языка неконтролируемым образом, но от этого не легче. Лучше сразу. Лучше уж сейчас, а потом снова в одиночестве переживать каждую секунду своего напыщенного идиотизма.
Только не вздумай мне повиноваться... прошу... - последняя давящая мысль и совершенно разбитая напрочь душа, неподлежащая восстановлению.